Сайт семейной истории Петровых

Ипполитовы и Гавриловы.
Начало рода

Сосланные в Сибирь помещиками дворовые люди и крестьяне попадали в группу так называемых посельщиков. Часть посельщиков на новом месте жительства пользовалась трехлетней льготой от уплаты подушной подати и оброка, а затем они приравнивались в правовом положении и по своим обязанностям к государственным крестьянам. Посельщиками именуется большинство наших предков в четвертой ревизии. Массовый наплыв ссыльных в Сибирь был в начале 1770 – х годов. Но все же представители данной категории не были главной частью жителей края. Главным же источником пополнения населения Сибири стали крестьяне, которые ехали и шли в далекие края из густонаселенной Европейской России, где они страдали от малоземелья. Эти переселения организовывались и направлялись властями. Так были заселены новые деревни Воробьева (1771) и Уктуская (1771).

Так же в составе русского населения Сибири было много беглых крестьян, которые бежали от податей, от военной службы, от казенных работ. Вновь прибывшие скрывали факт своего бегства от помещика, в документах встречаются лишь отдельные сведения о беглецах из европейской части страны. Все крестьяне, водворившись в Сибири, стали свободными от крепостной зависимости почти за век до отмены крепостного права, и далее именовались государственными крестьянами.

Постараемся понять время и условия жизни известных нам предков Ипполитовых и Гавриловых, что были крепостными крестьянами помещиков знаменитой фамилии Российской империи, Хитрова.

Самый авторитетный научный труд о крестьянах Руси и причинах крепостничества принадлежит перу профессора Московского университета И.Д.Беляева (1810 – 1873 г.г.), «Крестьяне на Руси». Он работал одновременно и секретарем Общества истории и древностей российских, изучал статейные списки, летописи, договоры, уставы, духовные, договорные, писцовые книги, готовил издания разрядных книг.

Книгу Беляева просто необходимо внимательно прочитать всем, кто хочет знать настоящую, по подлинным документам, историю нашей страны.

Небольшая глава "крестьяне и вообще крепостные люди с 1725 по 1762 год", в приведенной выше книге И.Д Беляева соответствует времени жизни наших предков-беглецов, а их обязанности и права регламентировались строгими государственными законами этого исторического отрезка. Ниже краткая выборка по указам Сената за эти годы.

После смерти Петра Великого законодательство указом от 1729 года уничтожило прежние права кабальных людей и обратило их в крепостных полных холопов. Если раньше крестьяне могли уйти от помещика к другому хозяину, или на военную службу, то по этому указу они лишились этого права, их стали возвращать помещикам, и так же поступали и с их малолетними детьми. Такой же участи подверглись так называемые прежде, вольные гулящие люди. Они должны были поступать на военную службу, или за негодностью, записываться к помещику в подушный оклад, или ссылаться в Сибирь на поселение.

Указ 1730 года запретил боярским людям, монастырским слугам и крестьянам приобретать недвижимые имения, крестьяне были лишены прав вступать в подряды и откупа, кроме найма подвод и судов.

Правительство приняло на себя обязательство силой (экзекуцией), помогать владельцам, собирать платежи податей.

Указ 1730 года отнял у крестьян право покупать людей в услужение и даже для поставки вместо себя рекрутов.

Крепостные люди были доведены до того, что толпами бежали добровольно в военную службу (в начале царствования Елизаветы Петровны). Указ 1742 года ввел для охотников военной службы жестокое наказание: на площади битье кнутами, ссылку в Оренбург и Сибирь на казенные заводы навечно, возврат крестьян помещикам. Беглые крестьяне должны были разыскиваться по всей России, и возвращаться помещику независимо от времени, что прошло от побега.

Вторая ревизия 1742 года заботилась только о сборе казенных податей, и отдала крестьян в крепость первому желающему платить за крестьян налоги. По этой ревизии правительство уже вовсе не признает крестьян членами русского общества, а знает только одних владельцев. Бедняков ничего не спасает от неволи, к ним нет ни доверия, ни пощады, их не спрашивают, будут ли они платить подушную подать, а прямо требуют, чтобы они шли в крепость к тому, кто обяжется платить за них подать. Самое рабство они должны были считать милостью, закон отрицал их личность и свободу, как будто тесна сделалась русская земля, как будто бы уже так много было рабочих рук, что вольному человеку и подушных негде заработать.

Указы 1746, 1754, 1758 годов закрепили право исключительно для потомственного дворянства и людей выслужившихся до обер-офицерских рангов, владеть недвижимыми имениями и крестьянами, право продавать крестьян для отдачи в рекруты, только с обязательством платить за проданных подушные деньги. А по Указу 1760 года помещики получили право ссылать неугодных крестьян в Сибирь, даже с зачетом от казны в рекруты или с платежом за сосланных крестьян. Отправлять полагалось с семьями здоровых мужчин не старше 45 лет, пригодных к хлебопашеству. За членов семьи помещик получал от казны денежное вознаграждение: за мальчика до 5 лет—10 руб., от 5 до 15 лет — 20 руб. (с 15 лет и старше отправлявшийся в Сибирь зачитывался за рекрута); за женщин устанавливалась плата в половинном размере. Помещик имел право оставить у себя детей или продать их. Указ 1760 года одновременно решал ряд задач – это и заселение новых земель, обеспечение их рабочей силой и возможность для господствующего класса избавиться от неугодных крестьян. Этот указ был одним из самых ярких примеров произвола и насилия над личностью крестьянина в феодальную эпоху.

Помещик торговал крестьянами как товаром, а платеж подушной подати раскладывал на остальных крестьян. За сосланных крестьян в Сибирь получал рекрутскую квитанцию, а за их детей и жен - деньги. Закон уже дозволял помещику продавать детей отдельно от родителей, чего не допускал Петр Великий. Мало этого, помещик имел право отпускать на волю хворых и старых крепостных людей, негодных к работе, мог выгнать и обречь на бродяжничество и голодную смерть. Свободные бедняки, что по правилам второй ревизии, во избежание посылки в Сибирь, добровольно записались в крепость к помещикам, не избежали ни ссылки, ни рекрутства, только теперь не по распоряжению правительства, а исключительно по воле помещика. Указом 1765 года помещики получили право посылать крепостных людей за дерзости в каторжные работы, на сколько помещики захотят.

Жалобы крестьян на помещиков указом 1767 года признавались незаконными и влекли за собой строгое наказание. Помещичья власть переступила всякие границы и породила среди них чудовищ.

Вот на таком «правовом» поле совершили побег от помещика Боровского уезда Московской губернии в 1753 году два брата Ипалит и Самойла: вдовец Ипалит Гаврилов (45 лет) с сыновьями Трифоном 20 лет и Масеем лет шести, и Самойла Гаврилов (24 года) с женой Анной Устиновой (25 лет) и сыновьями, шестилетками, Лаврентием и Мироном. Эти данные написаны в третьей ревизской сказке Боровского уезда 1762 года со слов служителя Устина Афонасьева в 1762 году, о том, что ему было известно на вторую ревизию, и в промежуточный период между ревизиями, а перед сказкой он дает клятву помещику о достоверности информации. В 1762 году, на момент третьей ревизии, крестьян Ипалита и Самойла, сыновей Гаврилы, в сельце Абрамовском не было, они были в бегах. Данные о них написаны по состоянию на вторую ревизию и, скорее всего, на время побега.

О том, куда бежали крестьяне, стало известно из 4 ревизии 1782 года в деревне Уктусе. Либо крестьяне честно сказали писарю, что в третью ревизию они были в бегах в Малороссии, и в последнюю, третью ревизию, поэтому переписаны не были. Но, скорее всего, у них были на руках какие-то документы. Мысль о документах появилась по трем причинам: заселение д. Уктуса велось организованно, огромной партией из Тобольска в южные части Ишимского округа. Отправлены были переселенцы из разных губерний европейской России, крестьяне записывались сначала в поселенцы и на три года освобождались от податей, а затем становились государственными, – а для этого и нужны были документы. Вторая причина в том, что обнаружились не случайные нестыковки возрастов, наших беглецов, при сравнении их данных из 4, 3 и второй ревизий, а также замена имени и даже имени отца. Третья причина – требует размышления, каким образом и кто побуждал наших крестьян за 18 лет, с 1753 по 1771 год преодолеть путь (пешком) из Московской губернии в Малороссию, из Малороссии, скорее всего, снова в Боровский уезд, а затем путь в партии переселенцев, в течении нескольких, лет через середину Урала – в Тобольск, а затем на уктузские земли, в чистое поле между двух озер.

Не смотря на нестыковки в ревизиях, у нас нет никаких сомнений, что крестьяне из третьей ревизии Боровского уезда, и наши Ипполитовы и семейство Самойлы Гаврилова из д. Уктуса – это одни и те же персоны. И в этом большое везение, но о нем чуть позже.

Чтобы пуститься в такой опасный путь, и при этом, зная, что беглецов будут искать, возвращать к помещику, наказывать – нужно было предкам иметь храбрость и веру в себя. Они должны были провести подготовку побега, и приобрести, «выправить» хоть какие-то документы, которые бы позволили им затеряться. Таким образом, Трифон, сын Ипалита Гаврилова стал Григорием, сыном несуществующего Павла Ипалитова; возможно, что его отец, Ипалит Гаврилов и превратился в результате нехитрой приписки в этого Павла Ипалитова. Ипалит Гаврилов умер, видимо, во время этих тяжких странствий, и в Уктусе уже не был написан. Моисей Ипалитов, как брат Григория Павлова, тоже стал по документам Моисеем Павловым Ипалитовым.

А вот Самойла Гаврилов совсем немного «завысил-приписал» возраст сыновей, но, по каким-то причинам, очень значительно завысил свой возраст. Может быть, он воспользовался документами отца? Как следует из третьей ревизии, он был с женой своей Анной Устиновой из этого же сельца Абрамовского практически ровесниками, жена постарше на годок. И возраст Анны, указанный в третьей ревизии Боровского уезда, и в четвертой по Уктусу совпадает точно. Самойла знал, что женщин в сказки не пишут, да и не ищут, поэтому Анна Устинова под своим собственным возрастом вписана в 4 ревизию (с четвертой ревизии женщин стали писать).

А теперь к третьей причине. По-видимому, никакие ухищрения с документами – не помогли беглецам затеряться, по крайней мере, на длительный срок. А ведь, скорее всего, деньги писарям за подделку были оплачены не малые. Правда, какое-то время пожили беглецы в Малороссии, так как Трифон успел там жениться. Об этом написано в 4 ревизии 1782 года: Трофим Ипалитов 50 лет, у него жена Афимья Андреева 40 лет взята в Малороссии в городе Мелины старинная; возможно, их сын Николай родился в Малороссии или в странствиях. Николай умер в 772 году. Возможно, он не единственный их старший ребенок, который не выдержал тягот пути, но умер он в Уктусе. Другие дети: Ефим 5 лет, Анна 2 лет, Федора 1 месяца, родились в д. Уктуской. Но, как-то бы ни было, но, похоже, что беглецов в Малороссии разыскали, и приговорили к поселению, к отправке в Сибирь. Да и деньги заработал помещик, отправляя две семьи молодых еще крестьян в Сибирь, возможно в зачет рекрутов. И после разоблачения в подделке документов, видимо, были выданы новые, в которых написано, что: Григорий он же Трофим сын Импалитов, а брат Григорьев Моисей Павлов Имполитов. Ясно, что эти записи сделаны на основе документов, иначе, зачем Григорию сознаваться, что он же и Трофим.

Все выше изложенное, объясняющее нестыковки в документах, не более чем гипотеза. Нужно продолжать анализировать и сопоставлять выписки из ранних метрических книг Ишимского уезда по Ипполитовым и Гавриловым за 1771 – 1812 годы. Кроме того, нужно сделать запрос в Калужский архив о наличии метрических книг и исповедок сельца Абрамовского Боровского уезда за 1700 – 1753 годы. Осенью 2017 года я постараюсь выбраться в РГАДА и сама почитаю всю третью ревизию сельца Абрамовского, поищу любых Павлов этого села и сыновей Павловых.

В заключение о везении нашим беглецам:
За 18 лет странствий и тягот они сохранили, фактически, всех детей, особенно рожденных в Боровском уезде, до побега. Они сохранили родственные связи между братьями: Моисеем и Трифоном-Григорием, а так же с семьей своего дяди, Самойлы Гаврилова. Четверть века жили в д. Уктуской рядом, по соседству. Им удалось избежать деления семьи при отправке в Сибирь или продаже по одному. Они преодолели страшный путь до водворения в Сибирь. Варварские условия жизни ссыльных во время длительного и тяжелого пути в Сибирь приводили к тому, что далеко не все отправляемые доходили до назначенного места. По признанию сибирского губернатора Чичерина, в Сибирь попадала лишь четвертая часть. Главное, что наши беглецы почти за 100 лет до отмены крепостного права стали свободными, государственными крестьянами.

Успенская В.В.
Отредактировано в марте 2017.