Инструкции для начинающих исследователей семейной истории в один голос гласят: первым этапом нужно опросить всех старших родственников. Поискать документы в их семейных архивах. Собрать и систематизировать все, что доступно в семье и уже на основе этих сведений переходить к этапу архивного поиска. Инструкции я прочел позже, но начал именно с этого и со своим традиционным «Петровским» размахом.
Самый живой отклик мой интерес к истории рода встретил у родственников по линии Прокудиных. У нас в семье есть традиция встречаться у родных могил прадедушки с прабабушкой Прокудиных Кирилла Михайловича и Натальи Михайловны. Моя мама активно общается со своими родными и двоюродными сестрами, а из поколения старше на момент начала поисков в живых уже никого не осталось.
У прадедушки с прабабушкой было восемь детей. Трое из них были в плотном общении, а про остальных вспоминали совместными усилиями: кто что знает, кто что помнит. Я не сразу смог всех сосчитать: дядя Лёня и Алексей Кириллович – какое-то время для меня это были два разных человека. И только на слете мне помогли разобраться, что Лёня используется в качестве домашней формы имени Алексея.
На кладбище в соседнем ряду с нашим прадедом находится могила его брата, Прокудина Иллариона Михайловича. Про него известна была история об участии в восстании 1905го года (позже оказалось, что 1912го) на черноморском флоте. А вот связи с его потомками были утрачены десятки лет назад.
Первым делом я устроил у себя дома большой «слет Прокудиных». Пригласил всех потомков этой линии, чьи контакты были доступны. В мамином поколении все друг с другом знакомы, а вот со многими моими троюродными братьями сестрами увиделись впервые. Супруга героически обеспечила прием компании из 31 человека. Мы хорошо пообщались: кто-то вспоминал про общие детские шалости, молодежь знакомилась друг с другом и искали сходства и различия, обсуждали как звучит голос крови. Разобрали фотографии (и я тут же их оцифровал). Совместными усилиями восстановили имена и годы рождений всех детей Кирилла Михайловича, его самого дату рождения, имена его братьев. Многое удалось вспомнить из биографий.
Гости разъехались, посуду перемыли, и начался этап упорядочивания собранных сведений. Для документарного поиска предков входных данных вспомнили на слете достаточно – запрос в государственный архив Тульской области ушел в работу в тот же вечер. Мне же очень хотелось узнать больше про Иллариона Михайловича и познакомиться с его потомками. Эта задача выглядела очень сложной, а нахождение потомков двух других братьев Кирилла и Иллариона – вообще не решаемой. По итогам слета я знал, что у Иллариона было четверо детей, из которых свои дети были только у Анны и у Леонида. Леонид умер в Чехове. Имена детей Леонида сколько ни старались, так и не восстановили. У Анны насчитали двух сыновей и двух дочерей и совместными усилиями вспомнили фамилию «Пивненко» и что один из сыновей жил в Риге, а дочь – в Новосибирске.
В качестве запасного варианта на лето я оставил идею приклеить к памятнику Иллариону письмо для его потомков. А пока шла зима, освоил массовые рассылки через социальные сети всем людям, кто предположительно может быть родственником. Оказалось, что сети блокируют большое число писем не друзьям - приходится отправлять запросы небольшими порциями. Среди Прокудиных в Чехове никто не откликнулся. А вот написание писем всем Пивненко в Риге дало результат – полгода спустя я получил ответ от правнука Иллариона. Но первый успех принес поиск по базам данных, доступным в интернете - в одной из них мне попался городской московский телефон с нужной фамилией. Через пару недель попыток дозвониться по этому номеру состоялся разговор. Мне ответил мужчина, внимательно и с интересом выслушавший мой рассказ. Далее последовал настоящий экзамен об именах, событиях и датах. Не на все вопросы я смог ответить – но троечку мне мамин троюродный брат Виктор видимо поставил и пригласил в гости пообщаться.
К моему приезду дядя Витя нарисовал от руки схему родства своей части древа Прокудиных. Беседа получилась очень интересной. Я узнал много про деда Иллариона, про его службу на флоте и каторгу, про погибшую от удара молнии жену и женитьбу на ее старшей сестре. Очень яркий рассказ об отъезде с Тульщины в Казахстан и в дополнение комплект новых загадок. Позднее эти материалы легли в основу статей «Расселение Прокудиных» и «загадка рождения Анны Илларионовны». Поделился Виктор так же и контактами своих сестер, а вот про потомков Леонида Илларионовича кроме имен рассказано было немногое – общение прервалось. Но теперь, когда известны стали имена и даты рождений – через социальные сети найти их стало делом техники.
Итого, через месяц после «слета Прокудиных» в круге общения появились 5 человек, приходящихся мне троюродными дядями/тетями. Люди доброжелательные и заинтересованные и в семейном общении и разделяющие интерес к истории. Много телефонных разговоров, море информации и приглашение приехать для личного знакомства в Новосибирск и Питер. Новосибирская тетя даже помнит мою маму и есть фото, где маме года два, а Вере – двадцать пять. А еще, у Новосибирских родственников оказалось пара идей, как найти потомков третьего брата Кирилла и Иллариона – Павла.
На этом фоне появилось понимание: Питер подождет, а предстоящий отпуск я хочу потратить на генеалогическую экспедицию на восток. Планирование началось с двух задач:
1. Посетить семью Новосибирских родственников
2. Посетить места в Алтайском крае, где предположительно могут быть следы 3го брата прадеда
Это план дней на 4-5. Для выходных слишком много, для отпуска – слишком мало. Подумав, я решил сделать более дальнюю вылазку в Сибирь и заодно посетить троюродную сестру по отцовской линии в Красноярске, которую с детства не видел. Это еще день пути на поезде и еще пара дней на общение. Все равно мало, да и дочерям стоит разбавить родственников чем-то более активным и деятельным. В итоге в качестве третьей компоненты путешествия был добавлен небольшой поход на берегах Байкала.
Была мысль совершить турне на машине, но аккуратно посчитав расстояния – мы ее отвергли как безумную.
Нам предстояло встретиться с людьми, которых мы никогда не видели. Все, что нас связывает - они помнят немного про наших старших родственников. Телефонные разговоры показали, что общий язык между нами легко находится, но все равно немного страшно: а вдруг общение быстро зайдет в тупик? За полгода, что прошло со слета Прокудиных, ГАТО успел выполнить несколько запросов, а по одной веточке и в РГАДА удалось найти сведения до переписи 1670 года. Сверстана первая версия плаката. Чтоб облегчить разговоры, я заранее нашел лабораторию широкоформатной печати в Новосибирске и отправил им макет.
Ночной самолет в Новосибирск имеет одну интересную особенность: ночь очень короткая. К 3,5 часам полета добавляется три часа разницы во времени. В результате вечером ты в аэропорту, утром в другом аэропорту. В самолете всю ночь проспал – а выспаться не успел. По дороге через иллюминатор можно было наблюдать красивое зрелище. Мы пролетали мимо грозового фронта. Были высокие темные облака. В одном из таких облаков – сгусток сверкающих молний. Мы с Леной оба видели там пещеру с огнедышащим драконом. Завораживающее зрелище.
Столица Сибири встретила нас ясным солнечным утром. Такси быстро примчало нас в город, и, заглянув за напечатанным плакатом, мы нагрянули в гости. Два дня мы гуляли с четвероюродной сестрой Наташей по городу, совмещая общение с экскурсией. А дома перебирали фотографии, смотрели уже построенную схему, вспоминали историю. При сканировании фотографий случился один забавный случай. На бумажной фотографии Вера Тимофеевна показала себя и >тетю Тоню на фоне их дома в селе Троицком. Фото я оцифровал и увеличил на экране компьютера. Сделал чуть светлее и оказалось, что из окна на фотографа смотрит еще одно лицо, которого не было видно до обработки. >Вера Тимофеевна тут же узнала свою маму и это открытие вызвало удивление и волну эмоций.
Мы искупались в Оби. Большое удовольствие всем нам доставила прогулка по огромному Новосибирскому зоопарку. Заходил к нам и брат Игорь познакомится, а его сына Максима развлекала Аня – они вместе разбирали пистолет. Очень терпеливый маленький мужчина – когда ему прищемили палец затвором, этот шестилетний карапуз насупился, но не издал ни звука.
Для поиска Павла Михайловича Прокудина у нас были вводные: Кытмановский район. Сам Павел Михайлович жил в селе Улус-Тараба, а его дочь Анна была замужем за Цимбаловым и жила в самом Кытманово. Цимбалов имел какое-то отношение к милиции. Заранее я пытался через интернет и телефон что-то выяснить, но стало понятно, что нужно ехать и разбираться на месте.
Ранним утром на арендованной машине мы направились в соседний Алтайский край. Наташа составила нам компанию – этот этап экспедиции мы совершили вчетвером. Я не сразу приспособился к автоматической коробке передач и несколько раз затормозил очень резко. Долгий путь прошел по берегу моря (Новосибирского водохранилища), через алтайские бескрайние поля и был скрашен приятной беседой и красивыми пейзажами за окном. Ярко врезалось в память поле подсолнухов до горизонта, на котором каждое желтое солнышко повернуто к Солнцу, а на обратном пути все дружно «смотрят» в другую сторону. Встретили по дороге буднично стоящий на обочине ракетный комплекс – видимо Искандер остановился отдохнуть.
Село Кытманово встретило нас ухоженной главной улицей. Вдоль дороги посажены декоративные кустарники. Домики чистые и ухоженные. К администрации мы приехали во время перерыва – пришлось немного подождать. Когда же сотрудницы вернулись, мы к ним стали приставать с вопросом «наш двоюродный прадед в эти края приехал 100 лет назад. Помогите найти. Давайте посмотрим похозяйственные книги – вдруг там следы остались. Девушки хлопали глазками и в них читалась мысль: «откуда же такие чудаки взялись на нашу голову». Возможно, мы так бы и уехали с пустыми руками и разочарованием, если бы на наше счастье в сельсовет не заглянула бывшая сотрудница. Девушки поспешили избавиться от нас в пользу старшей подруги, а та стала вспоминать. Фамилия Прокудин никак не отозвалась в ее памяти, а вот про Цимбаловых она слышала и, подумав, направила нас к старожилам, дав адрес и подсказав как зовут.
Людмила Петровна нас выслушала и пустила в дом побеседовать. Как оказалось – она состоит в родстве с нашим родом и сама приходится троюродной сестрой потомкам Павла Михайловича. Она хорошо помнит и его и его жену. Рассказала нам про то, как Степанида Климентьевна лечила детей травками и заговорами и была известной на всю округу целительницей. Телефонов правнуков она не нашла, но согласилась передать письмо Сергею, который ежегодно приезжает в село. А названные имена и фамилии быстро позволили найти новых брата и сестру в сети Одноклассники. Так же Людмила Петровна подсказала как найти дом, где жил двоюродный прадедушка. Обратно в Новосибирск мы возвращались уставшие, но окрыленные успехом.
А следующим вечером нас уже ждал поезд и дорога к последующим приключениям
Поезд от Новосибирска до Ачинска идет 9 часов и в пути снова переводим часы. На этот раз на один час. Велик ли город, мы не рассмотрели – автобус останавливается непосредственно около железнодорожной станции и следующие два часа мы углублялись в тайгу, пока не добрались до городка Назарово. Когда я был в Красноярске предыдущий раз – старшим в семье был родной брат моего дедушки – мы его звали дядя Боря. Лёня же был молодым и энергичным. Годы и жизненные невзгоды взяли свое – Леонид очевидно постарел. Теперь он внешне поразительно похож на своего отца - несколько раз случайно называл его даже отцовским именем. Эти два дня прошли весьма расслабленно во взаимных рассказах о том, как шла жизнь с прошлой встречи. Ходили на дачу, купались в Чулыме и спорили о политике.
Следующей семьей, гостеприимно распахнувшей двери перед нами, была семья Наташи – моей троюродной сестры. Прошлый раз мы виделись, когда ей было 6 лет, а мне 16 – я эту встречу помню, а она нет. Приехали и возникло затруднение. Мы сидим друг напротив друга, а разговор не клеится. Ни мы, ни Наташа не знаем с чего начать. Ситуацию спас скоро подъехавший муж Виктор – а дальше как-то слово за слово нашлись общие темы. Окончательно мы смогли расслабится во время совместной прогулки по Бобровому Логу. Пока девочки лазили на знаменитые столбы, да катались на каруселях, мы с Наташей уже снова почувствовали друг друга родней. Из внешних же впечатлений очень ярким оказался вид на гладь Енисея с высокой смотровой площадки.
На Красноярском кладбище похоронена наша общая прабабушка Серафима и еще несколько родных могил. Их посещение – обязательный пункт программы. Наташа поддерживает все могилы в почти идеальном порядке – нам даже не досталось выдернуть лишних травинок - только возложили цветы и помянули об упокоении душ усопших.
Вечер мы провели рассматривая фотографии, часть из которых остались еще от прабабушки. В этом альбоме нас ждало несколько сюрпризов. Первым стала черно-белая фотография Ани с явным несоответствием года съемки и ее возраста. На самом деле, на фото Наташа – но тетя и троюродная племянница весьма похожи в соответствующем возрасте. Позже уже на Анину фото одна родственница прокомментировала «Наташу я сразу узнала».
Изучая фотоальбомы я осознал: оказывается, у дяди Бори, кроме известных мне сына Лёни и дочери Наташи, есть еще одна дочь от первого брака – тоже Наташа. И эта Наташа со своими детьми, внуками и правнуками после развала СССР оказалась по ту сторону Российской границы. Год спустя мы совершили путешествие к ней в гости на берега северной Атлантики – в Ирландию.
Среди оставшихся от прабабушки Серафимы фотографий нашлась одна с ее первым мужем и нашим прадедушкой Леонидом Петровым. Сам образ такой же у меня уже был, но вот оборотная сторона с надписью «Колумбарий 14 секция 38, март 1941 года» давала надежду найти неизвестное ранее место захоронения прадеда. Именно с этой фотографии закрутилась сложная поисково – правовая операция, результатом которой стало перезахоронение праха прадеда в могилу к его сыну Владимиру.
Запланированные на Красноярск два дня закончились, как и генеалогическая половина отпуска. Мы снова сели на поезд, идущий дальше на восток. На этот раз путь был длинный и снова потребовал перевода стрелок еще на час. За 22 часа мы успели обсудить впечатления и планы, насмотреться в окно на тайгу и под конец, уже после Иркутска стало видно горы, а потом уже и сам Байкал.
Станция Слюдянка встретила нас дождем и температурой +13. Сначала мы расстроились, но оптимизм и неизменное везение сделали свое дело. Пока мы в поселке искали полиэтилен, чтоб накрыть рюкзаки, проливной дождь, до того длившийся много дней, практически прекратился. Дождевики мы себе соорудили, но реальной надобности в них не оказалось. А +13 для серьезной физической нагрузки однозначно лучше чем +30. Первый день мы шли к обычному для этого маршрута базовому лагерю у метеостанции Хамар-Дабан. Навстречу же брели унылые туристы, которых дождь и туман на пик не пустили. Встречных туристов сопровождали реки холодной воды, в которые превратились от дождей нахоженные туристические тропы.
По пути у меня начала болеть коленка и, не дойдя 500м до метеостанции, мы встали на Казачей поляне на ночлег. Вокруг палатки множество кустов с длинной темной ягодой. Похожа на жимолость – но не в середине же августа?! С другой стороны очень сильно похожа! Решили аккуратно попробовать одну ягодку. Вкус чуть терпкий и кисло-сладкий. И все так же есть сходство с привычной жимолостью. И тут мы вспомнили про высотное зонирование – мы же забрались уже на 1500м над уровнем моря, а значит все-таки это она! Ягода в каше была очень приятна.
Колено болело сильно – вечером решили, что сходим с дистанции и возвращаемся утром назад. Но прошла ночь, колено чуть утихло, а небо показало шикарные звезды и отличное солнечное утро. Лена с Аней показали себя с самой лучшей стороны: увидев, что я хромаю тут же утащили из моего рюкзака часть груза по своим. Проходившая же мимо семья помогла окончательно решиться на восхождение. И мы об этом не пожалели. Подъем на пик нас порадовал:
Дорогой вдоль бурной горной речки, через которую по мостикам мы много раз переходили с берега на берег
Оглушительным оркестром из десятков водопадов
Вкусной свежей дикой черникой и жимолостью
Запахом пихты и карликового кедра, удачно дополнившим обед на высоте 2000м над уровнем моря.
Безграничным видом на Саянские горы, где вдаль до горизонта хребет за хребтом, и повсюду журчат ручьи и реки.
А еще мы постоянно встречали бурундуков, которые ругались, что нарушаем их покой. Подняли одного зайца, который стал трофеем на фотоохоте и поймали в кадр выводок перепелов.
Завершением же трех дневного похода в горы стала ночевка на турбазе у тропы с баней, и небольшой запрудой на горной речке. Водичка очень холодная - скатываешься и никаких мыслей - только на рефлексах судорожно ищешь лестницу, чтоб скорее выбраться и обратно залезть в парилку.
Спустившись с горы (и, естественно, забрав с собой хорошую погоду) мы продолжили свое путешествие уже вдоль озера. Первоначальный план предусматривал за 4 дня пройти весь исторический участок КБЖД пешком от Култука до порта Байкал. Но метеосайт пугал ливнями, а местный поезд «Мотаня» ходит далеко не каждый день, потому по ходу план был изменен. Ливней не случилось, но реализованный план мне нравится больше чем изначальный.
Первый раз в жизни покупали билет до места под названием «куда посоветуете». Дома проработать детально путь времени не хватило. Какие именно места на КБЖД наиболее интересны для пешего пути было неведомо. И вот с билетом до середины пути мы сели в поезд, который умудряется 80 км ехать больше 5 часов. Ехать, смотреть в окно и выбрать место, которое понравится, чтоб сойти и дальше идти пешком.
Поезд идет медленно-медленно. Виды из окон прекрасны. С одной стороны - море, с другой - крутые скалы. Видно как много труда положено, чтоб отвоевать у гор горизонтальную полочку для прокладки рельс. Туннели. Подпорные стенки - есть на что посмотреть. А в другое окно несколько раз попадался камень, на котором грелась нерпа.
Попалась нам станция с симпатичной бухтой и лесочком. Мы схватили быстро рюкзаки и дальше пошли «по шпалам догонять убежавшую электричку». Через туннели нам ходить не понравилось - благо на выбранном участке он был всего один. А вот по открытому месту была великолепная прогулка. Идти легко. Справа - море воды (вкусной и холодной) за которой в тумане угадываются горы другого берега, слева многочисленные ручьи и речушки. Солнышко быстро скрылось за горами, но пока еще светло мы прошли 8 километров, прежде чем нашли отличное место для палатки. Лес весь выбран, да и мало этого леса - зато на турбазе невдалеке договорились о покупке охапки дров. Мы устроились на берегу, развели костер и наслаждались. Из байкальской воды получился очень вкусный чай, сдобренный ароматами собранных тут же трав. Потихонечку проявились звезды и огни города за озером. Сидели долго долго. Несколько раз ходили к озеру с котелком за добавкой, но попытка весь Байкал выпить в виде чая с треском провалилась. И в какой-то момент ночью мимо нашей палатки проехал настоящий паровоз, приветствовавший нас длинным звучным гудком.
Утром мы решили, дальше не идти и остаться на этом месте до прихода мотани. Искупаться в Байкале – дело принципа, несмотря на температуру воды градусов шесть. Неподалеку виднелся пляж, но попытка окунуться в холодную воду не удалась. Еще до того как зайдешь по колено ноги теряют от холода чувствительность и дальше по камням идти не получается – приходится возвращаться. Вдали мы увидели удобные камни рядом с глубоким местом и уже с них выполнили ритуальное окунание. Водичка ледяная. Да вот на жарком солнце очень быстро захотелось еще раз, а потом еще раз.
А пока мы развлекались с водными процедурами и солнечными ваннами, нас рассматривал и обнюхивал вышедший из леса пушной зверек. Я бросился скорее скорее его фотографировать. Потом выбирать ракурс получше. Потом и вовсе включил вспышку. Норка оказалась совсем не пуганой и попозировала во всей красе, прежде чем прошмыгнуть в воду и уплыть за камень. Этот пушистый красавец довел в нас уровень восторга до предела и последующие впечатления больше уже не помещались.
Позднее мы еще сходили в музей Байкала в Листвянке, посмотрели представление дрессированных нерп, прокатились по истоку ангары на корабле со стеклянным дном, посетили этнографический музей в Тальцах и даже имели дневную пешую экскурсию по городу Иркутску (кстати, весьма красивый город – надо будет еще вернуться).
А дальше, как говорится «с корабля на бал». В Домодедово супруга встретила дочерей и повезла домой, я же вылетев в 6 часов из Иркутска, прекрасно к 10 утра успел на работу, на чем и закончилось наше Сибирское турне.
24 июня 2020
Алексей Петров