Потомки черноморских моряков

Весна 1905 года, крейсер, Черноморский флот.
Ранней весной крейсер стоял на рейде. Штиль. Идеально гладкое море как зеркало отражало редкие белые облака. Вдали синел крымский берег. Двое свободных от вахты матросов наслаждались редкими минутами покоя, и, пристроившись на полубаке, вели неспешную беседу.

Суровая моряцкая служба сдружила этих непохожих людей. Александр – крестьянин вологодский, живший близ Кириллова, Ларион же до призыва обрабатывал тульскую землю в уезде Богородицком. Первое время они даже с трудом понимали друг друга. Вроде и на русском языке оба говорят, да диалекты-то весьма разные.

Сегодня же, мирными минутами навеянный, пошел разговор - мечты о будущем.
- Саш, как думаешь, как будут жить наши правнуки лет эдак через сто? Землицы и сейчас не хватает – что ж они-то будут обрабатывать? Чем кормиться?
- Знаешь, Ларион, Россия велика. У вас, туляков, куда ни глянь, вся земля поделена. И мало ее. А в наших краях землицы поболее. Есть где развернуться. Сейчас, наверное, уже скотину в поско́тину выгонять начинают.

- Говорили, что в Сибири земля богата, солнца и воды много, а людей совсем никого. Но кто же туда поедет? Родня-то вся где? И могилы родные - как их можно покинуть?
- Это да, но кто знает, как все обернется. Вот мы с тобой из разных краев, а судьба нас свела. Служба закончится, вернемся по домам…Как думаешь, случится ли нам или хоть нашим детям снова встретиться?
- Это уж как Бог даст. Но думается мне, что любые встречи неспроста. Может, нашим детям не только встретиться, но и пожениться промеж собой предстоит?
- Детям-то вряд ли, ягу́. С чего вдруг кто из них из Вологды в Тулу поедет, или обратно. А вот внукам или правнукам, может, даже двоюродным – почему бы и не полюбить друг друга. К тому времени у нас с тобой, даст Бог, много правнуков будет…

…

Прошло немного времени, и судьбы Лариона и Александра сложились очень по-разному. Времена были неспокойные. Революционные. Не миновал дух времени и этого корабля. Вспыхнул бунт из-за жестокости офицерской да червивой солонины. Много ли нужно, чтобы порох вспыхнул – только искру оброни! Участвовали ли наши матросы в восстании – узнать нам вряд ли когда-нибудь удастся, но когда бунт был подавлен, получили они почему-то очень разное наказание.

Александр месяц провел в карцере в Севастополе. По воспоминаниям, в этом каменном мешке нельзя было даже сесть – только стоять. Потом вернулся в свою родную дерев-ню Аргуново, где построил мельницу. Когда же после революции его пришли раскулачивать, история с карцером избавила его от беды. В своей деревне он женился, вырастил детей и тихо отошел в мир иной.

Судьба Иллариона куда трагичнее и богаче событиями. Пока он служил на флоте, супруга его Агриппина в своем доме погибла от удара молнии. Сам Ларион после корабельного бунта приговором суда был осужден к четырем годам каторжных работ в Амурской губернии. После реабилитации в марте 1917 вернулся в родное село Иевлево. А буквально год спустя решил искать новые земли на востоке России. Какое-то время с братом пожили они в Алтайском крае, а позже нашли замечательное плодородное и солнечное место у самой границы с Китаем. В Зайсанском районе Восточно-Казахстанской области.

Удивительно сбылись их мечты о далеком будущем. Полвека спустя после описанной беседы на калужской земле основали новый город Обнинск. И когда стали собирать в наукоград ученых со всей России, приехали внучатая племянница Иллариона и внучатый племянник Александра. После этого же предначертанное уже никак не могло не случиться.

Еще 40 лет спустя, в конце девяностых, обнинский студент Алексей увидел 16-летнюю девчонку и понял, что лучше жены ему не найти. Даже чтобы узнать, как Ксению зовут, ему пришлось проявить изрядную настойчивость. Потом пришла любовь, они обвенчались, у них родились четыре замечательные дочери. А 20 лет спустя после свадьбы вдруг выяснилось, что и двоюродный прадед Алексея Илларион Михайлович Прокудин и двоюродный прадед Ксении Александр Сильвестрович Суринов оба служили на Черноморском флоте в 1905 году. И оба были наказаны за участие в бунте.

Красивая история, правда?
Позже, когда мы стали копать глубже, мы нашли документы, что служили они все-таки на разных кораблях. Илларион Михайлович – на крейсере «Память Меркурия». И на каторгу он был отправлен «по подозрению в сочувствии революционным идеям» во время Севастопольского восстания 1912 года. Александр Сильвестрович же по рассказам служил на крейсере «Очаков» во время восстания под руководством лейтенанта Шмидта в 1905 году, а вот документов об этом найти пока не удается.

Но эта история уже успела стать нашей семейной легендой, и она очень нравится нашим дочкам – праправнучкам отважных моряков. А ведь это очень важно, чтоб дети верили в чудо и гордились предками.

Шло время. Исследование истории семьи приносило все новые и новые факты и, вдруг, легенда обрела второе рождение. В другое время и в другом месте, но все-таки предки Суриновы и Прокудины уже встречались.

Как оказалось, по документам прямой предок Алексея – Прокудин Василий Гаврилов с 1854 по 1859 году служил рядовым в Волынском полку. В то самое время, когда шла крымская война. Изучив историю полка можно уверенно сказать, что Василий Гаврилов поучаствовал в составе полка в боях с французами и англичанами на Балтийском море, где задачей полка было не допустить высадки десанта.

В то же самое время в лейбгвардии том же самого полка служил и брат прямого предка Ксении Анисим Егоров Суринов. В составе полка в это время было 6 батальонов по тысяче человек каждый и мы не знаем, приходилось ли нашим предкам в действительно пересекаться, но достоверно можно утверждать, что были они однополчанами.

P.S. Год спустя после написания статьи мы встречались с Софьей Тимофеевой - пра-правнучкой Анисима Егорова Суринова. Разговаривали. И внезапно обнаружили, что наши семьи имеют не 2 точки пересечения в 19 веке, а больше. Оказалось, что в 1860 году в городе Казани была купеческая свадьба – венчались мои пра…бабушка с дедушкой, а поручителем на этой свадьбе был предок Софьи. До чего же тесен мир!